«Бейте меня, казните меня, накажите меня…» Почему они с такой готовностью готовы к наказаниям?
Если вы смотрели корейские или китайские дорамы, особенно исторические, то наверняка сталкивались с поразительной сценой: персонаж, часто со слезами на глазах, падает на колени, низко кланяется и произносит что-то вроде: «Это всё моя вина! Прошу, накажите меня!», а иногда даже протягивает плеть или связку розог.
И какие-то охломоны радостно начинают его мутузить по сгорбленной спине…
Ван Ибо стоя на коленях три дня под снегом без еды просит наказания в дораме «Неукротимый повелитель…»
Нам этого вообще никогда не понять…
Для зрителя с западным или, в частности, русским менталитетом, это может показаться странным, чрезмерным или даже мазохистским.
Почему герои берут на себя вину за то, в чем не виноваты? Почему просят наказания? Давайте разберемся в культурных корнях этого феномена.
Не странность, а глубоко укорененная традиция
Это поведение – не прихоть сценаристов, а отражение глубоких культурных принципов, уходящих корнями в конфуцианство, которое веками формировало социальные нормы в Китае, Корее и других странах Восточной Азии:
1. Коллективизм против индивидуализма: Восточноазиатские общества традиционно коллективистские. Гармония группы (семьи, клана, государства) ставится выше личных интересов и правды.
Признание вины, даже ложное, – это способ быстро снять напряжение, восстановить порядок и сохранить лицо (свое и, что часто важнее, старшего или группы). Это жертва личным «я» ради общего спокойствия.
История дворца Яньси… Такая прочная любовь… То кнут, то пряник…
2. Концепция «лица»: «Потерять лицо» – одна из худших социальных катастроф.
«Спасти лицо» – критически важно. Взятие вины на себя, особенно если это защищает репутацию старшего или авторитетной фигуры (родителя, начальника, императора), – это акт высшей преданности и способ сохранить «лицо» системы в целом.
Даже если вы невиновны, признание может быть меньшим злом, чем публичный скандал, дискредитирующий вышестоящего.
3. Иерархия и почтительность: Общество строго иерархично.
Глубокий поклон (часто до земли в исторических дорамах) – это не просто «извините», а ритуальное выражение абсолютного подчинения, уважения и признания власти или статуса того, перед кем кланяются.
Это физическое воплощение социальной дистанции.
Сами постоянно просят о наказании… А потом истекают кровью… Хотя как в кино — всё очень быстро и без следов заживает…
4. Ритуальное самоуничижение: Фразы вроде «Это всё моя вина» или корейского «Это всё моя ошибка» – это не всегда буквальное признание конкретной провинности.
Это ритуальная формула смирения, покаяния и готовности принять последствия ради восстановления гармонии. Это демонстрация того, что человек знает свое место и не претендует на непогрешимость.
5. Символизм наказания: Протягивание розог или плети – символический жест. Это не всегда означает, что персонаж действительно ожидает и желает быть выпоротым (хотя в историческом контексте телесные наказания были реальностью).
Это крайняя степень демонстрации своей виновности, покорности и готовности искупить вину самым суровым образом по меркам того общества.
Это говорит: «Моя вина так велика, что я заслуживаю самого строгого наказания, и я смиряюсь перед вашим правом его осуществить». Часто старший отказывается от наказания, оценив степень покорности, что еще больше укрепляет иерархию и «милосердие» сверху.
Чуть ли не в каждой дораме герой крепко душит свою возлюбленную… Непременно до синяков…
Примеры из дорам
Приведу несколько конкретных примеров.
- Китай, История дворца Яньси: Главная героиня Вэй Инло постоянно использует тактику ложных самообвинений как оружие. Она падает на колени перед императрицей или императором, громко признает «вину» (часто в ситуациях, где она жертва или права), демонстрируя абсолютную покорность, чтобы обезоружить настоящих виновников или добиться своей цели.
Ритуал здесь – ключевой элемент дворцовой борьбы.
- Китай, Нирвана в огне: Многочисленные сцены, где сановники или военачальники, попав в немилость или проиграв в политической игре, падают ниц перед императором, признавая «ошибки» и прося наказания, чтобы спасти свои семьи или минимизировать ущерб. Это акт выживания через ритуальное самоуничижение.
- Корея, Мистер Саншайн: Слуги и люди низкого сословия постоянно кланяются аристократам и японским чиновникам, выражая покорность. Сцены, где персонажи берут на себя вину за действия других (особенно ради защиты близких или идеалов), чтобы предотвратить больший гнев и наказание со стороны власть имущих, встречаются часто.
Ритуал извинения здесь – щит слабого.
- Корея, Красные рукава: В отношениях между королем Чонджо и его наложницей и супругой У Бин постоянно присутствует элемент ритуальной дистанции.
Ее глубокие поклоны и формальные извинения, даже в личных моментах, подчеркивают непреодолимую пропасть между монархом и подданной, несмотря на их чувства. «Прошу наказания» или «Прошу сурового наказания» – ключевые фразы в таких сценах.
- Корея (Исторические дорамы вообще): Сцены, где министр, провинившийся (или обвиненный) перед королем, снимает шапку, кладет ее перед собой и кланяется лбом в пол, произнося самообвинения и прося наказания – абсолютный классический троп.
Дорама Светлый пепел Луны… Покорно муж стоит на коленях на морозе — жена велела стоять. И он стоит…
Контраст с русским менталитетом. Наши к такому не привыкли…
Здесь разница наиболее яркая и объясняет, почему русскому зрителю это может резать глаз.
1. Нам дороже Правда (с большой буквы).
Для русского менталитета «правда» часто стоит выше сиюминутного спокойствия.
«На миру и смерть красна», – лучше открытый конфликт, чем ложь или несправедливость.
Признать несуществующую вину? Да ни за что! Это воспринималось бы как слабость, трусость или лицемерие. «Упасть на колени»? Это глубоко унизительно вне религиозного контекста.
2. «Независимость» духа.
Русская культура воспевает бунтарство, стойкость перед лицом власти («Правда в ногах не валяется», «На обиженных воду возят»). Готовность принять несправедливое наказание без борьбы часто осуждается.
А уж просить наказания самому, да еще и за другого? Это кажется абсурдным.
3. Отношение к вине конкретное.
Вина в русской культуре – это обычно конкретное, личное понятие («Я виноват в этом»).
Брать на себя абстрактную вину «за всё» или вину других ради «порядка» не является распространенной или одобряемой практикой.
«Чужая душа – потёмки», но и чужая вина – не моя ноша.
Дорама «Любовь между феей и дьяволом». Тут сам вынес приговор брату, но… Сам принял на себя его наказание. Абсурд в высшей степени…
4. Русская душа часто более прямая.
Глубокий ритуал извинений может быть воспринят как неискренний театр, «переигрывание». Чрезмерность и показуха…
«Извини» – это слово, а не обязательно целый спектакль с поклонами. «Просто скажи, что виноват!», – подумал бы русский зритель, наблюдая за многоступенчатой церемонией самоуничижения.
Другими словами, мы очень разные. Это нужно признать. И никому нас просто ни за что отбуцкать не позволим. Более того, даже если есть за что — молча терпеть не привыкли.
А вы? Замечали такие сцены в дорамах? Что скажите про это? Ещё по теме: тут.
© 2025, Елена Соловьева. Все права защищены.
